Как же это нервирует, когда много глаз одновременно пялятся на твою рожу. И еще задница болит. В подвале все же проще, когда все вместе сидим.

- Кто будет конферансье? - криво пошутил, поздно поймав себя на мысли, что Чике такие слова не соответствуют.

- Я, я! - выскочил Вовка.

Надо же, какая культурная шпана подрастает в подмосковных трущобах. Хотя, Голубые Огоньки все вроде бы смотрят.

- Ну, тогда объяви какую-нибудь песню, - попросил его.

Несколько пацанов заспорили, но первой Вовка назвал «Тетю Хаю». Я начал бацать хулиганский мотив. Пацаны весело мне подпевали. Я исполнил весь музыкальный ряд по Токареву как на концерте в подвале, добавив еще «В шумном балагане», «Чубчик кучерявый», «На Дерибасовской», «Тракторист» и «Жиган ростовский», все что вспомнил. Кстати, заметил, что многие притащили мафоны и делали запись. Все песни имели шумный успех, но меня вымотали, потребовав просто дикой экспрессии. Умоляющим голосом попросил перерыв. Парни потянулись курить в туалет. Подошел к Лешему, спросил:

- Слава, чего скажешь об эмигрантских песнях?

- Офигенно! Чего ты раньше таился? Ларик из «Спектра» говорит, что у тебя зрелое исполнение. Он хочет тебя рекомендовать Толику Шиловскому.

Чика и не знал, что одноклассник Лешего Витёк Ларионов работает клавишником в «Спектре».

- А ничего, что я только школьник? - на всякий случай поинтересовался.

- Вот об этом с ним и поговори, ответил комсорг и махнул кому-то рукой.

Подошел круглолицый улыбчивый парень и представился:

- Ларик. Рад знакомству. Зайди как-нибудь в выходные в ДК на репетицию «Спектра». Обсудим все с Толиком Шиловским, нашим лидером. Непременно зайди.

Деньги нужны, и всегда. Надеюсь, Санёк Шило меня поймет и простит. Слава всем святым, что его в это время не было в холле, и он не наблюдал моего подлого подрыва его мечты.

Когда народ снова собрался, Шило попросил что-нибудь из Никольского. Сашка тоже записывал мое исполнение. Понятно, что он нацелился на «Ночную птицу», вот только я уже вспомнил, что такой песни еще не существовало. Она появится только в семьдесят девятом году. Вот Костян Никольский охренеет, когда ему эту песню предъявят. Я решил дать знаменитейшего «Музыканта». По легенде, эта песня была написана в начале семидесятых.

Повезло мне. Я эту песню, как и другие у Никольского, хорошо знал и удачно исполнил все пассажи. Школяры мне взволнованно зааплодировали. Шило заметил, что такой песни Кости не доводилось слышать. Возможно, я снова поторопился, потому что автор не делал никаких записей этого шедевра. Только в начале восьмидесятых она обрела широкую известность.

- Хорошо исполняешь. И голос у тебя хороший, теплый. Хоть ты и пытаешься его огрубить, - неожиданно раздался женский грудной голос.

Я вздрогнул, узнав его. Молодая женщина лет тридцати с восточными чертами лица стояла возле открытой учительской. Она улыбнулась, прошла к первому ряду и присела на то место, с которого галантно соскочил Лешуков. Он тут же примостился почти рядом, согнав с места одного из своих товарищей.

- Можно попросить вас… Как его? - она обратилась к Лешему. Тот подсказал ей, - Паша, исполнить ту чудесную композицию на рояле.

Это уже не летающие низенько крокодилы, а целый их парад над Красной площадью. Если выдать на всеобщее обозрение версию Чики, играющего на рояле, то можно смело в «Просторах» филиал дурки открывать.

Отчаянно замотал головой:

- Нет, вы ошиблись. С кем-то спутали меня…

- Я хочу еще раз услышать ту мелодию! - капризно потребовала женщина.

- Слышь, пионер, не зли меня! - приподнялся Лешуков с побелевшим лицом.

- Ничем не могу помочь! - Я поднял свой зад с табуретки и развел руками, - Когда научусь играть на рояле, то с радостью исполню все, что вы захотите. Желает ли публика еще моих исполнений, или я домой пошел?

Славка метнулся сначала к женщине и пробурчал что-то типа:

- Сейчас, сейчас…

Потом он сделал рывок в мою сторону и буквально стащил с подиума.

- Пойдем на пару слов…

Остальным слушателям он рыкнул про технический перерыв. Мы заскочили в туалет. Леший навис надо мной и прошипел:

- Ты знаешь, кто это?

- Принцесса Будур…, нет, скорее дочь директора рынка, - невинно включился я в игру-угадайку.

- Тебе все смешочки, а тут на кону мое будущее, а может быть и твое. Это сама Касимова Лейсан Муратовна.

- Звучит многообещающе, - подвякнул я комсомольскому вождю.

- Тогда не выпендривайся и делай то, о чем тебя просят, - заключил Леший.

- А что мне с того будет? - похлопал я невинно глазками.

- Какой же ты, однако…, - комсорг чуть не задохнулся от возмущения.

Мне даже на мгновение показалось, что амбалистый парень сейчас заплачет. Потом он сухо поинтересовался:

- В комсомол хочешь вступить?

- И так загонят, рано, или поздно.

- Хмм… Деньгами, значит, хочешь?

- Ими, тугриками…

- Сколько?

- А сколько дашь, - перебросил мяч в его сторону.

- Пятёра?

- Чирик!

- Лады!

Не стал сильней давить на самолюбие комсомольского вождя. Чувство меры положено знать. Мы вскоре вышли из переговорной, то есть туалета. Большинство присутствующих недоуменно на нас взирало, не понимая причин задержки. Сейчас состоится нечто. Запуск первого кроконавта на орбиту.

Не глядя ни на кого, подошел к роялю, поднял крышку и уселся осторожно на табурет, щадя задницу. Все напряженно притихли. Уже эта мизансцена предполагала сюр и полное отключение мозгов. Даже шебутной Вован вытянул челюсть. Полилась желанная для Лейсан мелодия.

Медленно, словно нехотя рождалась она, напоминающая полет ангела. Вот он набирает высоту, летит, в потоках красоты и нежности. Он достигает каких-то немыслимых пределов, заполняя своим светом пространство вокруг себя. Свершив предначертанное, ангел тихо исчезает.

Тишина. Никто не хлопает. Оглядываюсь, все смотрят напряженно, будто я сейчас начну мутировать в хрен знает кого, или взовьюсь в воздух. Кто-то осторожно хлопнул. К нему присоединились еще несколько рук. Через мгновение зал взорвался аплодисментами. Просто бешеный шквал от мегавзрыва, ломающего стереотипы. А меня охватило необычное состояние. Не хотелось ни думать ни о чем, ни говорить. Полная прострация.

- Ещё, - распорядилась Лейсан.

- Ещё…, - еле слышно повторил за ней.

Звуки женского голоса помогли мне прийти в себя. Пора заканчивать чудеса. Если Чика вроде как чиканулся в обратную сторону, то у многих от шока точно могло начаться помутнение рассудка. Я резко встал и покинул подиум и холл. Возникло странное ощущение, что это не я, а Чика контролирует тело. По крайней мере, я не запомнил, как очутился дома.